Сильвия Дэй - Сплетенная с тобой [Entwined with You]
— Нас что, преследуют? — спросила я.
— Осторожность никогда не помешает. — Он легонько прикусил мне кожу, отчего соски у меня сразу затвердели. Затем он провел пальцем по моей груди. — Этот уик-энд наш, и только наш.
Он прижался к моему рту в долгом сладостном поцелуе, и пока мы целовались, «бентли», въехав уже на очередную подземную парковку, резко остановился. Дверь распахнулась, и Гидеон, не выпуская меня из объятий, вышел из машины, чтобы тут же пересесть в другую.
И вот меньше чем через минуту мы снова оказались на проезжей части, причем выехавший перед нами черный «бентли» вскоре куда-то свернул.
— Безумие какое-то, — сказала я. — А я-то думала, что мы уезжаем из страны.
— Так оно и есть. Доверься мне.
— Всегда.
— Знаю, — бросил он на меня ласковый взгляд.
И дальше мы уже без остановок допилили до аэропорта. Въехали на площадку перед ангаром и после короткого досмотра поднялись по трапу в один из принадлежащих Гидеону реактивных самолетов. Салон был обставлен со сдержанной роскошью. По правую руку стоял диван, по левую — стол со стульями. Бортпроводником оказался красивый молодой парень, одетый в черные брюки и жилет с вышитым логотипом «Кросс индастриз», а также с его именем — Эрик.
— Добрый вечер, мистер Кросс. Мисс Трэмелл, — с улыбкой приветствовал нас Эрик. — Не желаете что-нибудь выпить, пока мы готовимся к взлету?
— «Кингсмен» с клюквенным соком, пожалуйста, — сказала я.
— Мне тоже. — Гидеон снял пиджак и протянул его Эрику, который терпеливо ждал, пока за пиджаком последуют жилет и галстук.
Я с удовольствием наблюдала за этим действом и даже присвистнула в знак одобрения:
— Мне уже нравится наше путешествие.
— Мой ангел, — покачал Гидеон головой, в его глазах плясали смешинки.
В салон вошел какой-то господин в темно-синем костюме. Он тепло поздоровался с Гидеоном, обменялся со мной рукопожатием и попросил предъявить наши паспорта. Он ушел так же быстро, как и появился, и дверь самолета закрылась. Мы с Гидеоном сидели за столом, потягивая напитки, а самолет уже начал разбег по взлетно-посадочной полосе.
— Может, все-таки скажешь, куда мы направляемся? — чокнувшись с Гидеоном, спросила я.
— А ты разве не хочешь, чтобы я сделал тебе сюрприз?
— Все зависит от времени полета. Боюсь, что умру от любопытства, прежде чем мы успеем приземлиться.
— Надеюсь, тебе некогда будет думать о таких глупостях, — улыбнулся он. — И вообще, самолет — это всего-навсего один из видов транспорта.
— О… — Я оглянулась и заметила в хвосте ряд дверей. Должно быть, одна в туалет, вторая в спальню, третья в кабинет. В душе проснулось чувство радостного предвкушения. — И как много времени нам предстоит убить?
— Несколько часов, — прошептал он.
Я сразу невольно поджала пальцы на ногах.
— Ох, Ас! Сколько всего я успею с тобой сделать.
— Даже и не думай! Ты разве забыла? Это мой уик-энд, и я волен делать с тобой, что пожелаю! Мы же договорились.
— Во время поездки?! Так нечестно!
— Ты начинаешь повторяться.
— Но это чистая правда.
Гидеон пригубил коктейль и широко улыбнулся:
— Как только первый пилот разрешит встать с места, ты пройдешь в спальню, разденешься и ляжешь на кровать.
Я удивленно подняла брови:
— Неужели тебя вдохновляет мысль, что я буду голой кататься по кровати и ждать, когда ты меня поимеешь?
— Ну да, и даже очень. Помнишь, ты как-то рассказывала о своих фантазиях?
— Хм… — Я сделала глоток, наслаждаясь мягким вкусом водки, приятно согревавшей желудок.
Самолет выровнялся, и первый пилот сделал короткое объявление, разрешив нам вставать.
Гидеон бросил на меня выразительный взгляд, словно говорящий: «Ну? А теперь поспеши!»
Я поднялась с места и взяла свой бокал. Я сознательно тянула время, провоцируя его и заодно лелея в себе ощущение сладостного предвкушения. Мне нравилось быть в его власти. И хотя точно так же нравилось сводить его с ума, я не могла отрицать то, что безумно возбуждалась от его умения контролировать все и вся. Я знала, насколько абсолютным мог быть тот контроль, но именно благодаря этому я могла полностью доверять Гидеону. Поэтому я готова была позволить ему делать со мной все-все-все.
То, что моя вера в него будет подвергнута испытанию на прочность, я поняла, когда вошла в спальню и обнаружила на белом одеяле наручники из замши и красного шелка. Я удивленно повернула голову, но Гидеона рядом не оказалось.
Оглянувшись, я увидела только стоявший на столе одинокий бокал с кубиками льда.
Чтобы унять бешеное сердцебиение, я вернулась в спальню и залпом допила свой коктейль. Я терпеть не могла, когда во время секса сковывали мои движения. Хотя с Гидеоном все было по-другому. Я любила, когда он придавливал меня весом своего тела или удерживал мускулистыми руками. Но дальше этого мы никогда не заходили. И, честно говоря, я не была уверена, что смогу решиться на такое.
Я поставила пустой бокал на прикроватный столик. Руки слегка дрожали — то ли от страха, то ли от волнения.
Правда, я отлично знала, что Гидеон не способен причинить мне боль. Ведь он так старался, чтобы я никогда не чувствовала страха. А если я его разочарую? Если не смогу дать ему то, чего он ждет от меня? Когда-то он уже упоминал о наручниках, и я знала, что в одной из его фантазий он видит меня связанной, а мое беспомощное тело полностью находится в его власти. Я понимала его стремление к абсолютному обладанию партнером. Ведь у меня у самой возникало подобное чувство.
Я разделась. Медленно и осторожно. Ощущение предвкушения было настолько острым, что застучало в висках и я начала задыхаться. Повесив вещи в небольшой шкаф, я решительно забралась на высокую кровать. Обуреваемая сомнениями, я сидела на белом одеяле и крутила в руках наручники, когда в комнату вошел Гидеон.
— Ты не легла, — ласково сказал он и запер за собой дверь.
Я подняла вверх наручники.
— Сделано на заказ. Специально для тебя. — Он подошел к постели и принялся расстегивать рубашку. — Темно-красный — твой цвет.
Гидеон раздевался так же медленно, как и я, дав мне возможность оценить каждый дюйм его великолепного тела. Он прекрасно знал, что стальные мускулы, играющие под туго натянутой загорелой шелковистой кожей, — лучший афродизиак для меня.
— Ты уверен, что я готова к такому? — осторожно спросила я.
Но он, не сводя с меня горящих глаз, продолжал снимать брюки. И только когда остался в черных трусах, не скрывавших его эрекции, твердо сказал:
— Исключительно то, что тебе по силам, мой ангел. Обещаю.
